Нино Нинидзе: «Девочки должны прекратить скидывать волосы принцам, чтобы спасти себя»

10 книг

Денис Лукьянов

Почему всем так полюбился жанр альтернативной истории и как короткие ролики притупляют наши эмоции? Поговорили об этом с актрисой Нино Нинидзе, игравшей в сериалах «Карамора», «Спасти единственного сына» и других. О сильных героях кинематографа, мечте озвучить аудиокнигу, гендерных предрассудках в творчестве и правильном возрасте, чтобы начать актерскую карьеру.

Никита Ефремов: «Сейчас я в основном читаю свои внутренние книги»

Я сразу пойду с козырей! Вы снимались в «Караморе» – сериале в жанре альтернативной истории. Проект сам по себе необычный, но сейчас жанр альтернативной истории набирает все больше популярности в книжной индустрии. Много издают, много читают. Как думаете, почему так происходит?

Мне кажется, что последние пару-тройку лет людям хочется знать больше про историю, получать альтернативное прочтение, какое-то другое видение. Но это касается не только истории, но и вообще каких-то вопросов воспитания, психологии – правильные ли вещи в нас закладывали? Мы задаемся вопросом «Кем же мне быть?».

А сами вы как к этому жанру относитесь в кино и книгах? Комфортно было сниматься в «Караморе»? Чисто эстетически, я бы сказал. Тут, скорее, не о технической стороне съемок, а об ощущениях.

Думаю, уже ответила, как отношусь к этому жанру и в книгах, и в кино. Но дополню: мне было невероятно комфортно сниматься в «Караморе», потому что это новый мир, безграничный источник творчества, где нет каких-то шаблонов. То есть ты – первопроходец. Ты преподносишь своего героя так, как представляешь именно ты, и в этом, мне кажется, весь изюм вообще жанра альтернативной истории, потому что здесь нет границ твоего воображения. Я особенно обожаю этот жанр, если его делают, исполняют, пишут, снимают люди, которые относятся к этому как к чему-то... знаете, когда ты идешь в какой-то поход и тебя переполняют эмоции, ты думаешь: что же там будет? Такое волнение, которое тебя еще сильнее вдохновляет. Вот если люди делают это с такими эмоциями, то тогда я смело с закрытыми глазами иду в такие проекты.

Вообще сейчас растет интерес к истории, в том числе к российской. Это способствует появлению новых классных творческих проектов? Что это будет, как думаете?

Мне кажется, интерес к истории не растет, он был всегда. Просто сейчас это поле стало шире, потому что раньше почему-то мы бесконечно снимали кино про Великую Отечественную, и, честно скажу, мне это уже надоело. Мы ведь не сможем никогда повторить «Летят журавли» или что-то невероятно культовое, то, что было снято тогда. А сейчас в таких вещах мне не хватает включенности авторов. История Великой Отечественной войны – та история, которая жива. Люди, прошедшие все это, еще с нами. К таким воспоминаниям я отношусь с особой осторожностью. Мне бы хотелось, чтобы люди возвратились к этнике, к совсем-совсем Древней Руси, когда мы все верили в языческих богов. Вот это было бы очень интересно!

Елизавета Боярская: «Каждая роль подразумевает свое завершение и судьбу»

Вы в одном из интервью говорили, что «аудиокниги лучше получаются» (слушать). Хотели бы сами озвучивать аудиокнигу?

Да и еще раз да! Я бы очень хотела озвучить какую-нибудь книгу. Это для меня реальный вызов, потому что, как выяснилось чуть позже, у меня всегда была, оказывается, дислексия, я страдала от нее. Но, когда у меня появился сын, я стала чаще читать вслух, как будто бы смело шагнула в этот страх, поэтому мне нравится читать вслух, погружаться в истории и рассказывать. Так что двери для сотрудничества открыты!

Почему культура аудиокниги стала так популярна в последние годы? А она популярна, еще как!

Потому что, к сожалению, большую часть времени мы проводим в машине за рулем, на улице, на работе, на тренировке. И у нас просто не остается времени, чтобы уделить время себе в тишине. Аудиокниги – это очень удобно. Даже я, когда иду от пункта А до пункта Б, слушаю либо музыку, либо какую-то аудиокнигу, подкасты. Это у нас такая новая эра восприятия.

К слову, расскажите о ваших любимых книгах! Классика, что-то современное. Или, может, все сразу?

Как ни странно, я стала любить какие-то, во-первых, книги про воспитание и детскую психологию, потому что с их помощью я как будто бы и лечу себя, и пытаюсь воспитать своего ребенка. Я люблю классику, в особенности Моэма, мне очень нравится его язык. А еще, не поверите, мне нравятся детские книги. Такие, где есть какая-то наивность и понятный слог.

Вы как-то сказали в интервью, что вас иногда бесят персонажи (которых вы играете). А бесили ли вас герои книг или фильмов (которых вы не играли)?

Абсолютно верно! Меня бесят некоторые героини книг, да и фильмов. Раньше мне очень нравились лирические героини из русской прозы. Я тут недавно для одного проекта перечитывала «Дворянское гнездо»...

И, если мы еще вспомним «Бесприданницу» и так далее, мне героини становятся все менее понятны, мне все тяжелее оправдать их, когда они напрочь выключают свой разум и идут на поводу других людей. Да, безусловно, такому поведению было много предпосылок: воспитание, время и тому подобное. Но сейчас нам, современным людям, сложно это понять. Не зря ведь хотят переписать некоторые наши сказки, потому что девочки должны наконец-то прекратить скидывать волосы принцам, чтобы спасти себя.

Если второстепенный герой становится ярче главного – это правильно? Давайте посмотрим с двух сторон: как это влияет на актера и на зрителя?

В кино мне совершенно точно всегда нравились именно второстепенные герои, и чаще всего они оказывались намного ярче главных. Правильно, неправильно, тут сказать сложно. Просто главный герой всегда более вылизанный, он всегда с какими-то очень честными и правильными убеждениями. Либо, если он запутался, обязательно выйдет из этого положения. А герой второго плана – всегда человек-загадка, который, скажем так, делает что хочет. Это как в жизни: на нас меньше обращают внимание – и в нас живет меньше напряжения. Также меньше его и во второстепенных героях. За этим всегда интересно наблюдать. Для меня показательный пример второстепенного героя – это Никулин. Он везде играл роли второго плана. Даже в «Андрее Рублеве» – и это гениально! Пример для меня.

«Кино – это в первую очередь впечатления», – еще одна ваша цитата из интервью. Как думаете, из-за большого обилия контента (от кино и книг до роликов в TikTok) не притупляются ли наши ощущения, не сложнее ли нам получать впечатления? И не требует ли зритель (читатель, слушатель) все большего?

Это не совсем так, потому что нельзя грести под одну гребенку кино и TikTok с короткими роликами, потому что кино все-таки – это, если мы говорим про полнометражную историю, совсем другое. Ведь даже сериалы тоже отличаются от полного метра. Мы подсаживаемся на них: привыкаем, что, когда заканчивается одна серия, мы должны срочно посмотреть следующую. Я, например, тот человек, который не может разделить сериал на несколько подходов, всегда смотрю сразу целиком. У всех этих микророликов, о которых мы говорили выше, есть такое пагубное свойство. То есть ты смотришь, смотришь, смотришь и как бы заменяешь эту потребность в развитии воображения. А ведь его важно развивать, особенно детям, когда они играют и читают. Даже когда слушают аудиокниги – голос чтеца, который тебя ведет, может тебе тоже дать какую-то рамку. Мой сын обожает аудиокнигу «Волшебник изумрудного города», и я сама тоже очень люблю, но я замечала, что интонационно чтецы читают и уже в готовом виде подают, разжевывают, как ребенку нужно это прочувствовать, ему должно быть страшно от этого голоса, либо он должен влюбляться в него. Конечно книга, к сожалению, теряет надобность, нам всегда будто бы нужно что-то проще. И я своему ребенку, допустим, всегда отказываю в просмотре каких-то коротких роликов, уж тем более в TikTok. Потому что эти микроистории притупляют наши ощущения.

В одном из интервью вы беседовали о сериале «Спасти единственного сына» и типаже сильной героини. Мне кажется, этот типаж сейчас особенно популярен во всех видах медиа. Как думаете, почему?

Вы прямо повторяетесь вместе со мной! Все меньше и меньше людей нуждается в помощи другого человека. И мы понимаем, что намного проще и безболезненнее сделать что-то самому, чем понадеяться на кого-то. Нас так воспитали, что мы как бы должны все уметь сами, но нам диктуют родители, мы не можем сделать того, что расстроит их. И сейчас все из разных щелей говорят о том, что ты и есть самоценность, тебе нужно полюбить себя. И потому популярны такие героини, с одной стороны, бедные и запутавшиеся, с другой – пытающиеся стать наконец-то сильнее и самостоятельнее. Но в этом тоже есть свое несчастье, что ли. Любая гипертрофированность, мера или ее отсутствие, лишает нас какой-то легкости.

Успех зависит от гендера? Как думаете, есть какая-то определенная большая/меньшая предрасположенность к успеху у женщин/мужчин или это предрассудки?

Знаете, я, слава богу, не сталкивалась с тем, чтобы мне мешало в жизни то, что я женщина. Конечно, женщина женщине тоже рознь. Все зависит от твоих амбиций, от того, насколько ты гибкий. С каждым годом понимаю, что я теряю свою гибкость и приобретаю более целеустремленный характер. И, если мне что-то хочется или чего-то не хочется, меня не влюбить. Нет, не получится. Я очень надеюсь, что ничего не изменится и что и у мужчин, и у женщин будут одинаковые права. Пусть это будет предрассудками.

Вы рассказываете, что поступали в театральный рано, в 16 лет, и у вас был «огромный поток эмоций и чувств». Чем раньше начать заниматься творчеством (любым) – тем лучше будет получаться, успешнее? Или все лишние эмоции только будут мешать?

Сейчас я уже 32-летняя женщина, мама и могу сказать, что у всего есть свое время. И мне кажется, в 16 лет с тем бэкграундом, который у меня имелся, я не была готова учиться в театральном институте. Либо мне просто стоило быть чуть лучше подготовленной к взрослой жизни, потому что я, считайте, прямо из родительского гнезда сразу перепрыгнула в абсолютно самостоятельную жизнь. Все же, думаю, четкого графика или какого-то правила, как это должно происходить, нет. Все зависит от ребенка и от желания. Задача родителей – помочь в этом.

Вы еще и музыку пишете! Вы актриса и вы музыкант: это два разных человека? Приходится как-то переключаться?

Наверное, это правда два разных человека. Когда я музыкант, это абсолютная я, неприкрытая какими-либо масками. Я пишу песни про себя, про свою жизнь, про свои чувства, переживания. Даже когда я выхожу на сцену. У меня недавно был первый сольный концерт, и я вдруг поймала себя на том, что очень много проговариваю свои мысли. Это как личный блог, который я веду. Я вещаю что хочу, но, конечно, дозированно, а вот все, что касается музыки, – это моя отдушина. То мое творческое проявление, которое я не всегда стопроцентно могу воплотить в актерской профессии. Потому что, допустим, там я обязана быть персонажем, слушать комментарии режиссеров, следовать сценарию, естественно. Не всегда получается выстроить диалог с создателем фильма и сериала. Чаще всего ты сначала прислушиваешься, потом что-то предлагаешь. В музыке все не так.

В чем похожи и пересекаются музыка, кино и литература, на ваш взгляд?

Я не представляю жизнь без литературы, музыки и кино, потому что они открывают какую-то суперспособность, которая просыпается в человеке, когда он любит, восхищается, удивляется и пугается. То есть помогает нажать на ту самую кнопку, которую самостоятельно не получается активировать. Мы же не можем специально влюбиться или специально вызывать какие-то эмоции. И музыка, литература, кино как раз помогают нам, пробуждают огромную палитру чувств. Иногда самых неприятных. Бывает ведь такое, когда, допустим, смотришь спектакль, и тебе просто омерзительно становится. Это все эффект американских горок. То, зачем мы хотим адреналина.

Ну и закончим на приятном: есть ли мечта сняться в экранизации книги? Что за книга, какого героя хотели бы сыграть?

Никогда не могу ответить, кто мой любимый автор, какое любимое кино, исполнитель. Помню, еще в институте нам задавали вопрос: кого же, кого ты хочешь там сыграть? Кто-то говорил: Офелию, Джульетту. Я не ставлю себе границы. Мне, слава богу, повезло, что как-то так сложился мой кинематографический путь, что я подступаюсь к разным жанрам. Это и фантастика, и, например, мелодрама. Мне бы хотелось попробовать себя в триллере, прямо в очень жестком, брутальном, и в комедии. Я очень жизнерадостный и бесконечно шутящий человек, меня даже называли клоуном в детстве, и мне удивительно, почему же меня не приглашают в этот жанр. Так что здесь остановилась бы только на жанрах, а не на конкретных произведениях.