Что выбрать на non/fictio№25: обзор главных новинок
25-я Международная ярмарка интеллектуальной литературы non/fictioN пройдет с 30 ноября по 3 декабря в Гостином дворе (Москва). Посетителей ждет масса мероприятий: познавательные лекции, презентации новинок и встречи с авторами. По такому случаю редакция Литрес решила поделиться своими книжными находками в разных жанрах. Многие новинки уже есть у нас в каталоге.
Добавляйте к себе на полки!
Юн Фоссе, «Трилогия»
На творчество норвежского писателя и драматурга в этом году обращено пристальное внимание после вручения Нобелевской премии. Для большинства литературных обозревателей это награждение не стало особым сюрпризом: читатели уже привыкли к тому, что лауреатами становятся далеко не самые трендовые авторы (и, наверное, это даже хорошо, ведь условного Мураками, которому из года в год пророчат победу, знают все, в отличие от той же Анни Эрно или Абдулразака Гурны), + сам автор с 2013 года входил в списки основных кандидатур на эту награду.
Фоссе стал самым результативным норвежским драматургом после Генрика Ибсена. За спиной норвежского прозаика (и поэта) 39 романов и сборников рассказов, более 40 пьес (плюс множество переводов), 13 томов, сотни стихов и несколько детских книг. В числе самых известных работ – та самая «Трилогия», третий том которой вошел в шорт-лист международной Букеровской премии в 2022 году.
У себя в стране он невероятно популярен, и было бы здорово, если бы об этом авторе узнали и в России (особенно с учетом того факта, что Норвегия ассоциируется у 80% читателей в лучшем случае с фамилией Несбё и нуарными детективами). Так что рекомендуем уже сейчас ознакомиться с «Трилогией», которую можно как почитать, так и послушать у нас на сайте, если вам лень вылезать из теплой кровати и ехать куда-то.
Оля Птицева, Микаэль Дессе, Виктория Сальникова, «Помутнение»
Inspiria выпускает альманах «Помутнение» – десять текстов от десяти молодых русских писателей о проживании травматического опыта. Диапазон историй здесь от автофикшна (в открывающем сборник рассказе Виктории Сальниковой «Отбель» молодая художница с помощью искусства преодолевает тянущийся из детства страх терактов) до борхесовских мистификаций («Жена самоубийцы» Линды Сауле, автора романов «Водомерка» и «Феррагосто»).
Редактор книги Мила Иванова заведомо открещивается от всяких параллелей с одноимённым романом Филипа Дика: «Именно это слово (вынесенное в название сборника), как мне кажется, точно отражает состояние сознания человека, переживающего ту или иную травму. Помутнение – это сдвиг в восприятии реальности, оно может пройти быстро, а может и остаться».
Закрывает альманах текст нашего постоянного автора Микаэля Дессе – сетевая премьера рассказа «Слова, чтобы прочитать и утопиться» уже на следующей неделе состоится в Литрес Журнале.
Леонид Юзефович, «Поход на Бар-Хото»
Лауреат премий «Большая книга» и «Национальный бестселлер» возвращается с новым романом, который уже называют одной из главных книг года. Даже самые придирчивые критики (наглядный пример – Юрий Сапрыкин) обратили внимание на сюжетную составляющую и «прозрачную легкость» текста, действие в очередной раз происходит в исторических декорациях горячо любимой сердцу автора Монголии (достаточно вспомнить того же «Самодержца пустыни») и частично роднит книгу с другим запоминающимся произведением писателя – «Зимняя дорога». В центре сюжета – чуть более ранний промежуток времени (якутский мятеж длился с 1921 по 1923 год, в то время как воспоминания главного героя «Похода на Бар-Хото», русского офицера Бориса Солодовникова, обращают читателя к периоду 1912–1914 годов – прим.).
Как справедливо отметил Леонид Юзефович, «с начала 1930-х годов даже правоверные коммунисты, участники Гражданской войны, перестали писать мемуары из страха хоть в чем-нибудь не совпасть с официальной трактовкой тех или иных событий, которая еще и постоянно менялась». И хотя его герой не принадлежит ни к одному из двух лагерей, он принимает все риски, к которым может привести подобное решение. Для рядового читателя же эта книга может быть интересна в первую очередь взглядом на эпоху, имеющую множество параллелей с нынешней реальностью, ну и, конечно же, более детальным раскрытием восточного менталитета.
Оскар Конюхов, «Федор Конюхов. Повелитель Ветра. Вокруг света на аэростате, или Принципы жизни великого путешественника»
В начале октября в российский кинопрокат вышел фильм Игоря Волошина «Повелитель ветра» (2023). Сюжет повествует об очередном (в этот раз – самом опасном) путешествии Федора Конюхова (Федор Бондарчук), которому предстоит обогнуть Землю на воздушном шаре. После нашей недавней беседы с Евгением Ткачуком, исполнившим роль сына Федора, Оскара, я задумался: насколько же удивительна жизнь этого человека.
Однажды мне довелось гулять по заснеженной Москве в метель (дело было несколько лет назад, в одну из волн ковида). Я шел по занесенному снегом городу, наслаждаясь тем, как белые хлопья превращали его в сплошное одноцветное полотно, а в ушах играли мелодичные песни. Спустя некоторое время телефон сел, атмосферный плейлист выключился, а сугробы стали увеличиваться в геометрической прогрессии. Вокруг была лишь тишина столичных двориков Замоскворечья и ритмичный шорох проваливающихся в сугробы ботинок.
В какой-то момент (то ли от переохлаждения, то ли от только-только перенесенной болезни), когда сворачивал со стороны Толмачевского переулка к Болотной площади, в ушах сильно загудело, подскочил пульс, и я почувствовал, что идти дальше стало практически невозможно. Вблизи не было ни души, а перспектива упасть навзничь посреди заметенной снегом аллеи в мороз -20 показалась весьма сомнительной. Вариантов не осталось: пришлось идти до ближайшей станции метро.
И сейчас, уже два года спустя, когда я научился бороться и жить с паническими атаками, меня заинтересовала книга об истории знаменитого кругосветного путешествия, где содержится множество откровений Федора о жизни, сложных житейских ситуациях и умении стоять до последнего даже в тех случаях, когда тебе кажется, что уже – все. Думаю, эта биографическая история станет отличным вдохновением для тех, кому так не хватает веры в себя (и в чудо). Ведь будем честны: в какой-то степени вся наша жизнь – путешествие на аэростате сквозь неизвестность, где с каждой минутой нас поджидает все большая опасность (однако это не повод любить эту самую жизнь меньше, ведь она удивительна).
Что почитать еще?
Энн Тайлер, «Французская косичка»
Новая книга американской романистки, признанного мастера семейной хроники и лауреата Пулитцеровской премии (в 1989 году за роман «Уроки дыхания»), которая еще дважды была финалистом одной из наиболее престижных книжных наград США (в том числе за роман «Катушка синих ниток»). Рекомендую всем любителям семейных саг и психологической прозы.
Сэм Уэллер, «Хроники Брэдбери»
Первая в истории авторизованная биография одного из самых ярких фантастов XX века. «Истории о ракетах из нержавеющей стали и пожарных, жгущих книги в мрачном антиутопическом мире» полюбились нескольким поколениям читателей. Ими вдохновлялись кинорежиссеры и писатели (привет Кингу и Спилбергу), зачитывались на уроках литературы, переносили на большие экраны и даже упоминали в своих речах высшие политические чины. Рекомендуем и вам взглянуть на жизнь и творчество великого писателя с нового ракурса и вдохновиться его невероятной энергетикой, которую он удивительным образом сохранял вплоть до глубокой старости.
Эрик-Эмманюэль Шмитт, «Женщина в зеркале»
Как и в случае с Юном Фоссе, творчество французско-бельгийского драматурга примечательно тем, что по его мотивам ставили спектакли более чем в 30-ти странах мира (и 5 раз переносили на большие экраны). При этом его имя также известно лишь узкому кругу читателей (преимущественно критикам и театральным деятелям), хотя он, как и Мишель Уэльбек, входит в число самых читаемых французских авторов. Если вы соскучились по интеллектуальной прозе (с выраженной философской составляющей), обязательно обратите внимание на этого писателя. Уверен: его проза станет для вас приятным открытием.
Лиз Бехмоарас, «Время любить»
Есть истории, которые всегда трогают до глубины души. Такой была трагедия Шекспира о Ромео и Джульетте – таким же получился и дебютный роман Лиз Бехмоарас «Время любить».
Бехмоарас в России пока не знают. Это турецкая писательница еврейского происхождения, журналистка и переводчица. В издательстве «Книжники» выходит ее первый роман о запретной любви в XX веке в Турции. Главные герои – это мусульманский юноша Исмаил и еврейская девушка Фрида, учащиеся в одном институте. Их чувства невозможны по понятным причинам, но разве может что-то остановить людей, отчаянно желающих быть вместе? Не в то время, не в том месте и не те люди – кажется, что абсолютно все играет против них. Запретной любви придется пройти через многочисленные испытания. Все осложняется тем, что действие происходит в 1940 году, в то время, как разворачивается Вторая мировая война.
Урсула Ле Гуин, «Лавиния»
Последний роман великой писательницы Урсулы Ле Гуин. История жизни Лавинии – той самой героини, которой Вергилий в «Энеиде» посвятил всего несколько строк. В романе Лавиния знает, что она – героиня поэмы Вергилия, существующая только потому, что ее придумал автор. Лавиния живет свою маленькую жизнь, вступает в диалог с создателем и пытается разобраться с самоидентификацией и отведенной ей ролью в этом мире.
Античный ретеллинг понравится тем, кто оценил «Дом имен» Колма Тойбина или «Цирцею» Мадлен Миллер. Урсула Ле Гуин изучила быт того времени, традиции и мироустройство и создала достоверный художественный роман с интересной и неожиданной главной героиней.
Костанца Казати, «Клитемнестра»
Еще один роман на античную тему. В главной роли – Клитемнестра, царица Микен, сестра Елены Прекрасной, из-за которой была развязана Троянская война. Костанца Казати проштудировала гомеровские эпосы и древнегреческую литературу, а после написала свое художественное осмысление истории. Это новый взгляд на Клитемнестру – царицу, убившую собственного мужа Агамемнона, а после погибшую от рук их сына Ореста. Сложная и противоречивая героиня обретает голос и пытается объяснить, что же произошло в ее жизни и почему она стала такой, какой ее представляют на протяжении веков.
Дональд Каган «Пелопоннесская война»
Известный американский историк-антиковед, один из самых уважаемых в мире специалистов по Древней Греции Дональд Каган, рассказывает нам о том, какой была одна из величайших греческих войн, ставшая самой страшной трагедией. И, увы, не художественной.
Тридцать лет продлилась война между олигархической Спартой и демократическими Афинами. Ее прозвали Пелопоннесской. Каган изучил ее ход и изложил в своем четырехтомнике.
«Ни одна из сторон не подозревала, что кошмар будет длиться столь долго, – рассказывает издатель книги, главный редактор «Альпины нон-фикшн» Павел Подкосов. – Огромные расходы и потери, небывалая до этого жестокость и насилие, чудовищный ущерб традициям и греческому укладу. Историки часто обращаются к этой войне, пытаясь объяснить более близкие к нам события. Причины этой войны очень похожи на ситуацию и перед Первой мировой, и перед холодной войной НАТО и Варшавского договора. Сицилийская экспедиция афинян, приведшая к их разгрому, ставится в один ряд с битвой британцев за Дарданеллы в 1915-м и войной американцев во Вьетнаме. Прошло больше 2 400 лет. События V в. до н. э. важны для всех тех, кто ищет ответы на вызовы сегодняшнего дня в очень далеком, но актуальном прошлом».
Еще одна любопытная новинка в «Альпине нон-фикшн» понравится всем тем, кто любит феминистскую оптику и кого интересует тема женской реализации. Американская писательница Дава Собел заглянула в историю Гарвардской обсерватории и узнала, что в середине XIX века туда начали принимать на работу женщин в качестве расчетчиц для интерпретации результатов астрономических наблюдений. Но многие женщины не просто стали помощницами или практикантками на вторых ролях – они сами совершили научные открытия и смогли сделать самостоятельные вычисления, которые в дальнейшем помогли астрономическому сообществу. Любопытные факты дополняют фотографии из архивов, воспоминания и выдержки из мемуаров женщин-ученых.
Лэй Ми, «Клинок молчания»
Корейский детектив, третий роман в цикле расследования молодого и гениального психолога Фан Му. Парню всего 28 лет, но за плечами уже многое: потеря любимой, утрата друга, разочарование в учителе и, конечно, постоянная борьба с несправедливостью и злом. На сей раз роман начинается не с главного персонажа. Мы наблюдаем, как его старший товарищ и коллега попал в ловушку и теперь ему грозит смертная казнь. В это время сам Фан Му ищет похищенную актрису. Он поздно узнает о беде сослуживца, но бросает все, чтобы помочь. В процессе он с ужасом понимает, что не всем в полиции можно доверять. Захватывающе, кинематографично и, как всегда у Лэй Ми, непредсказуемо. Читайте!
Донато Карризи, «Дом огней»
Продолжение триллеров «Дом голосов» и «Дом без воспоминаний». Главный герой романов – флорентиец Пьетро Джербер. У него необычная работа: мужчина – гипнотерапевт и специализируется на детских травмах. Правда, это дается ему непросто. Во-первых, у самого не все ладно в прошлом. Во-вторых, частенько попадаются странные клиенты. В первом романе герою приходится помогать взрослой женщине, которая помнит убийство, но не понимает, свидетель она или преступник. Во втором – помощь нужна 12-летнему мальчику, которого нашли в лесу без сил и онемевшим от ужаса. В третьем – «Дом огней» – Пьетро просят помочь девочке Эве. Та живет с няней в пугающем особняке и беседует с невидимым другом. У травмированных детей такое бывает. Но откуда вымышленный собеседник знает подробности о прошлом гипнотизера? Мурашки по коже от этой истории гарантированы.
Валери Перрен, «Забытые по воскресеньям»
С этой французской писательницей я познакомилась, когда мне в руки попала ее книга «Поменяй воду цветам». Это история о молодой женщине Виолетте, которая потеряла единственную радость в жизни и учится жить заново. Парадоксально, что работает она при этом на кладбище и каждый день соприкасается с чужим горем. Написано тем не менее легко, душевно и обнадеживающе, книга напоминает роман Бакмана «Вторая жизнь Уве». Поэтому я не могла пройти мимо «Забытых по воскресеньям». На самом деле, это дебютный роман писательницы. Главная героиня, 21-летняя Жюстин, живет с бабушкой, дедушкой и братом, работает в доме престарелых. У нее, как у Виолетты, работа необычная, и в конечном итоге именно это поможет девушке найти ответы на вопросы о прошлом семьи и о любви. Послушаем вместе истории, которые Жюстин поведает 90-летняя старушка?
Гвидо Витиелло, «Читатель на кушетке. Мании, причуды и слабости любителей читать книги»
Большое исследование культуры чтения – познавательное и ироничное. Узнаете о перлах, которые выкидывали средневековые читатели (спойлер: кто-то умудрялся книги есть, а кто-то использовал тома вместо обоев), и поймете, почему одни подчеркивают важные мысли в книгах, а другие от этого падают в обморок. А еще – про читательские заповеди, тайны библиотек, род книги как священного параллелепипеда (не все так просто), правила охоты за произведениями и многое другое. Сам автор назвал книгу «забавным альманахом привычек, связанных с чтением, и глубоких механизмов, которые делают наши отношения с книгами почти что эротичными и временами невротичными».
Дина Рубина, «Не вычеркивай меня из списка...»
Сборник душевных рассказов о семейных ценностях, традициях и каверзах. Главные герои этих историй – близкие самой писательницы: родители, сестра, муж и даже питомец. Это не только возможность узнать больше о жизни Дины Ильиничны, но и зеркало, через которое можно взглянуть на отношения с собственными родными, будь они теплыми или сложными. Подойдет для чтения зимними вечерами и тогда, когда в преддверии новогодних хлопот и дедлайнов остается все меньше времени на любимое чтение.
Эндрю Клейвен, «Когда приходит Рождество»
Завершу свой топ-6 книжных находок детективным триллером, но не обычным, а с нотками мистики и духом Рождества. Кэмерон Уинтер преподает английскую литературу, посещает психолога из-за чувства тоски и часто вспоминает не слишком счастливое детство (и это, несмотря на то, что родился он в состоятельной семье) и строит разные детективные теории. Неожиданно к нему обращается давняя подруга-адвокат с необычной просьбой – найти доказательства невиновности своего подзащитного Трэвиса Блэйка в убийстве его возлюбленной. Дело получило резонанс в СМИ, Трэвис даже зачем-то признал вину. Неужели простому учителю под силу с этим разобраться? И все это на фоне заснеженного городка Свит-Хэйвен с достопримечательностями в викторианском стиле и живописным озером.
Сара Джаффе, «Дорогие коллеги. Как любимая работа портит нам жизнь»
Предполагается, что мы должны любить свою работу: начнешь утверждать обратное, скорее всего, услышишь, что нужно срочно ее менять. Если любимая работа не отвечает вам взаимностью, логичный выход – работать над отношениями или искать нового партнера, а не объединяться с коллегами, чтобы добиться своего. Коллективное действие в такой ситуации немыслимо. Либо работай над собой более усердно, либо уходи. Расхожая максима «найди себе работу по душе и не придется работать ни дня» сыграла дурную шутку с большинством из нас. Но вместо того чтобы «никогда не работать», мы вынуждены трудиться больше, чем когда-либо прежде, и быть на связи даже в нерабочие часы. Все это становится причиной стресса, тревожности, одиночества и в конечном счете приводит к выгоранию. Если мы вдруг вспомним, для чего работаем на самом деле – чтобы иметь деньги на оплату счетов, – то удивимся, почему же мы так много вкалываем, но так мало получаем.
Исследовательница трудового движения Сара Джаффе уверена: «любовь к работе» – это откровенное надувательство. Кстати, идея о труде по любви появилась сравнительно недавно. В прежние времена считалось, что работа, грубо говоря, – отстой и что люди вовсе перестали бы работать, будь у них такая возможность. Вспомните героев произведений Джейн Остин: было бы у них время и возможности бесконечно обсуждать, кто на ком женится, если бы за них не трудились другие?
Текущая ситуация порождена политическим проектом, известным как неолиберализм, постфордизм или «поздний капитализм». Идеалы свободы и выбора, которые на словах отстаивает неолиберализм, парадоксальным образом помогают ему оправдывать неравенство. Вы свободны в своем выборе, но и цена неправильного выбора также полностью ложится на ваши плечи, а с учетом сворачивания программ социального обеспечения эта цена может оказаться слишком высокой. Мантра неолиберализма гласит, что мы можем спокойно уйти с нелюбимой работы и найти другую, которая будет нам по душе. Однако в действительности наша свобода ограничена потребностью в еде, крыше над головой и медицинском обеспечении. Наше место в иерархии капиталистического общества зависит не от того, насколько усердно мы трудимся, а от бесконечного множества условий.
Сара Джаффе в своей книге препарирует современную трудовую этику, вскрывая огромный пласт проблем с неравенством, лежащих в ее основе. Она рассматривает то, как идея любви к работе распространилась с неоплачиваемого труда женщин по дому на оплачиваемую домашнюю работу, преподавание, розничную торговлю и некоммерческий сектор. Сюда же можно отнести работу, выполняемую медсестрами, сотрудниками продуктовых магазинов, ресторанов и колл-центров. Кроме того, в фокусе внимания и профессии, которые можно отнести к «работе мечты» – люди искусства, IT-специалисты, актеры, иллюстраторы, писатели и другие и то, как повлиял на них миф об особом предназначении: предполагается, что их работа сама служит вознаграждением.
Люси Делап, «Феминизмы: Всемирная история»
Не существует единственно верного феминизма. На протяжении всей истории женского движения за свои права его активистки под самоназванием «феминистка» помещали разные идеи. Убеждения женщин во многом определялись классовой, кастовой, этнической, религиозной принадлежностью, гражданством, сексуальностью, возрастом. Внутри самого движения было и остается множество противоречий. Так, у феминисток не получается охватить всех без исключения женщин. Нередко темнокожие женщины, женщины из рабочего класса, лесбиянки, транс- и бисексуалки, инвалиды, женщины «незападного происхождения» и нехристианки исключаются из «гегемонного феминизма». Он нередко ассоциируется с западной моделью свободы женщины. К голосам тех, кто имел иные корни или преследовал иные цели, не всегда прислушивались, и деятельность феминисток не всегда отвечала их потребностям.
Книга исследовательницы Люси Делап – попытка охватить самые разные движения за права женщин. Принятая на данный момент схема из четырех волн не способна полностью охватить все многообразие опыта активисток и даже не всегда адекватно его отражает. Делап показывает, какое отношение феминистки и активистки имеют к национализму, различным вероучениям, империализму, утопизму и расизму.
Александр Афанасьев, «Русские народные сказки с женскими архетипами. Баба-яга, Марья Моревна, Василиса Премудрая и другие героини»
Сложно представить себе Крошечку-Хаврошечку в образе воительницы, а Василису – девой в беде. Каждый набор черт героинь русских сказок схематичен, узнаваем и лежит в основе целого ряда связанных образов, то есть архетипичен. То же самое можно сказать и о самих сказках. Выходя далеко за границы развлекательного чтения, они консервируют в привычных образах информацию о мифологической, бытовой, социально-исторической, поведенческой, духовной сторонах жизни. В Древней Руси волшебную, не бытовую сказку рассматривали как форму колдовского обряда и только с XIX века – как вымышленный рассказ, который тем не менее хранит в себе подсознательную фантазию народа, согласно трактовке Карла Юнга.
Книга Александра Афанасьева – сборник сказок, где главным действующим лицом становятся героини, каждая из которых принадлежит к тому или иному архетипу. Например, Воительница отличается эмоциональной устойчивостью, решительностью, практичностью, смелостью; героиня «стремится к порядку и не может поступать иначе по своим убеждениям». Это и пленившая Кощея «амазонка» Марья Моревна, и волшебница Елена Премудрая, сурово испытывающая солдата, и дочь Морского царя, которая помогает герою выполнить все задания, а затем вернуться к родным. Это и девочка, вызволяющая братца из плена Бабы-яги («Гуси-лебеди»), и целый сонм царевен, обладающих тайными знаниями («Царевна-лягушка», «Царевна-змея» и другие).
К архетипу Служителя или Заботливого относятся персонажи «хорошие и пассивные», «девы в беде». К героиням-антагонисткам ближе всего стоит архетип Правителя. Он представлен эмоциональной зрелостью, приспособленностью к жизни, способностью достигать своих личных целей, не склонен к сентиментальности и сомнениям. Здесь речь идет о «злодейках» из мира живых: служанке («Купеческая дочь и служанка»), подставной жене («Арысь-поле»), мачехе и сестре («Василиса Прекрасная», «Морозко»).
Если хочется узнать больше о русских сказках и их персонажах, также обратите внимание на книгу Елены Журек «Архетипы в русских сказках. Какая детская травма у Кощея. Как прошла сепарация Колобка. Почему премудрость не спасла Царевну-лягушку от абьюзера».
Жорж Вигарелло, «История усталости от Средневековья до наших дней»
Усталость XXI века мы чаще всего описываем словами «стресс», «нагрузка», «выгорание», «психическая нагрузка». С рабочего места усталость перетекает в дом и становится частью повседневности. В современном западном мире сложилась парадигма, что «я» автономно, свобода и независимость – это самое важное, и все, что мешает нам обрести автономию, от собственных убеждений до объективного социально-политического и общественного контекста, мы ощущаем особенно остро. Наше хрупкое «я» сложно переживает свою уязвимость. Болезненное противоречие заявляемого, желаемого и реального (о чем уже было сказано в книге Сары Джаффе «Дорогие коллеги. Как любимая работа портит нам жизнь») вызывает утомление и неудовлетворенность. Усталость повсюду – в публичном пространстве, на работе, в пространстве личном, в отношениях с близкими, в отношениях с самим собой.
Тем не менее утомление – неотъемлемое человеческое свойство. Латинские термины fatigatio и defatigatio говорят о том, что слово fatigue (усталость) имеет очень древнее происхождение. Усталость неизбежна, как болезнь, старость или смерть. В истории Запада ее восприятие варьировалось от эпохи к эпохе. «Основные» ее формы со временем эволюционируют и соответствуют социальному устройству. В Средние века в центре внимания – усталость воина; в средневековой цивилизации человек военный представляет собой наибольшую ценность. Усталость воина почетна, о ней говорят, в то время как усталость простолюдина вызывает презрение. В классическую эпоху все меняется: на первый план выходят судьи и возрастает престиж административной и кабинетной работы. Очередная перемена происходит в XIX веке: с развитием производства, его успехами и опасностями появляется усталость рабочих.
Жорж Вигарелло исследует, как в западную культуру вписывается усталость, как она варьируется от эпохи к эпохе, от одного социального устройства к другому, и как выглядит «человек усталый» в разных обществах и временных отрезках.
Вера Якупова, «Шипы родительской любви. Понять поступки родителей и дать себе все, что недополучил в детстве»
Практически каждый, кто сталкивался с психотерапией, рано или поздно начнет говорить о родителях. Это может злить и раздражать, но разговор о детском опыте остается ключевым для процесса исцеления. Почему? Дело в устройстве психики. Ее основная задача – помогать нам ориентироваться в окружающей среде и удовлетворять свои потребности: обеспечивать свою безопасность, получать любовь и уважение от других людей, заниматься интересными делами. А поскольку именно в юном возрасте формируются базовые представления о том, как устроен мир, кто мы и как нам лучше к нему адаптироваться, роль родителей здесь чрезвычайно важна.
Родители невольно задают систему координат, к которой мы адаптируемся, вырабатывая способы удовлетворения своих важных потребностей. Может быть, в этой семье гарантией безопасности является подчинение старшим. Возможно, чтобы не навлечь на себя их гнев, нужно хорошо учиться или обращать на себя поменьше внимания – или даже приглушать в себе потребность в заботе и эмоциональном контакте, потому что получить их не удастся в любом случае. Иногда эта система координат сохраняется на долгие годы, даже если давно перестала нам подходить. И тогда способы удовлетворения потребностей, которые помогали в детстве (даже если были деструктивными), начинают работать против нас.
Психолог Вера Якупова предлагает изучить, какими бывают базовые эмоциональные потребности, как именно их удовлетворяли взрослые в вашем детстве и как на это влияли ваши отношения с родителями. В своей работе она опирается на концепцию базовых потребностей Джеффри Янга, основателя схематерапии: это безопасная привязанность, любовь и забота, четкие границы, свободное выражение чувств и потребностей, автономия и компетентность, а также спонтанность и игра. Из книги вы узнаете, как нарушение той или иной потребности в детстве могло отразиться на вашем нынешнем состоянии, с какими трудностями можно столкнуться во взрослом возрасте, а также как их преодолеть.
Читайте и слушайте полный список лучших книг non/fictioNo25 👇
Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН 7719571260, erid: LjN8KQXW5
