В чем феномен Дэна Брауна и справедливо ли критикуют его книги?
Можно сколь угодно долго спорить и не признавать Дэна Брауна выдающимся писателем, однако несомненно, что его творчество представляет собой феномен современной массовой литературы: автор романов о Роберте Лэнгдоне фактически создал жанр исторического детектива. Но любители и знатоки истории (не говоря уже о специалистах) воспринимают книги писателя далеко не так однозначно. Почему? Разбираемся вместе с историком Владимиром Максаковым.
А в конце статьи расскажем, что известно о новой книге прозаика!
В одном из интервью после выхода своего главного романа – «Код да Винчи» – Дэн Браун откровенно высказался о том, что его творчество представляет в некотором роде глобальную альтернативную историю. И это правда: историзма – в том смысле, в каком мы привыкли к этому слову, – более-менее убедительное и правдоподобное изображение прошлого, которое соответствует научным взглядам, – в книгах Дэна Брауна нет и в помине просто потому, что основное действие его произведений развивается все-таки в наше время.
Однако то ключевое событие, которое является началом интриги и сюжета в текстах писателя, всегда происходит в прошлом, так что вряд ли будет преувеличением сказать, что герои Дэна Брауна действуют под тенью истории. В прошлом имели место происшествия и дела, не просто продолжающие оказывать влияние на настоящее, но иногда несущие в себе прямую угрозу и хранящие страшные тайны. Сейчас этот сюжетный ход может показаться уже банальным, но разработал его – а во многом и довел до совершенства – именно Дэн Браун.
Кроме того, есть у писателя и литературные предшественники. Западный книжный рынок гораздо более диверсифицирован, чем российский, и там находится место для крайне необычной квазиисторической (а иногда псевдодокументальной) литературы, которая занимает промежуточное положение между книгами по теории заговора и эзотерике, а написана как околоисторическая проза.
Классический исторический роман, как правило, строился по трем основным моделям: такого не было, но могло быть; описание выдающегося исторического деятеля или события с необычной точки зрения и, наконец, собственно реконструкция исторической реальности (которая и оценивается как правдоподобная и убедительная). Дэн Браун же начинает свою работу там, где останавливается профессиональный историк (или же писатель, придерживающийся традиционных взглядов на познавательную ценность исторической литературы – такой, как Морис Дрюон).
Самый, наверное, показательный пример – роль ордена тамплиеров в «Коде да Винчи». Парадокс в том, что со строго научной точки зрения в деле тамплиеров действительно не все ясно. Укажу лишь на два предположения: у историков нет полной уверенности в том, что все сокровища ордена были присвоены французским королем Филиппом Красивым – часть из них на самом деле могла исчезнуть. То же самое относится и к возможному спасению нескольких десятков рыцарей из числа тамплиеров, которые вполне могли какое-то время продолжать сохранять традиции своего ордена. Но при этом оба положения относятся целиком к области домыслов: так могло быть, но мы не знаем, было ли. Дэн Браун использует это допущение без всяких оговорок. Примерно по такому же принципу строится повествование писателя о тайных обрядах и секретных ритуалах: нам ничего наверняка о них неизвестно, и он как автор имеет полное право добавить художественного вымысла – и делает это на редкость убедительно.
Если уж искать предшественников главного героя Дэна Брауна, профессора Роберта Лэнгдона, в массовой культуре, то – типологически – это будет Джеймс Бонд, который в каждой из своих историй в конце концов должен ни много ни мало спасти мир. Однако на страницах книг Дэна Брауна вы при всем желании не найдете супергероев. Даже наоборот: складывается впечатление, что давление истории столь велико, что с ним просто невозможно бороться. Так что мир в итоге спасает гуманитарий-интеллектуал.
Однако вернемся к попытке ответить на вопрос, что же особенного находит Дэн Браун в альтернативной истории и что увеличивает почти до бесконечности его арсенал писателя?
Однако то ключевое событие, которое является началом интриги и сюжета в текстах писателя, всегда происходит в прошлом, так что вряд ли будет преувеличением сказать, что герои Дэна Брауна действуют под тенью истории. В прошлом имели место происшествия и дела, не просто продолжающие оказывать влияние на настоящее, но иногда несущие в себе прямую угрозу и хранящие страшные тайны. Сейчас этот сюжетный ход может показаться уже банальным, но разработал его – а во многом и довел до совершенства – именно Дэн Браун.
Кроме того, есть у писателя и литературные предшественники. Западный книжный рынок гораздо более диверсифицирован, чем российский, и там находится место для крайне необычной квазиисторической (а иногда псевдодокументальной) литературы, которая занимает промежуточное положение между книгами по теории заговора и эзотерике, а написана как околоисторическая проза.
Классический исторический роман, как правило, строился по трем основным моделям: такого не было, но могло быть; описание выдающегося исторического деятеля или события с необычной точки зрения и, наконец, собственно реконструкция исторической реальности (которая и оценивается как правдоподобная и убедительная). Дэн Браун же начинает свою работу там, где останавливается профессиональный историк (или же писатель, придерживающийся традиционных взглядов на познавательную ценность исторической литературы – такой, как Морис Дрюон).
Самый, наверное, показательный пример – роль ордена тамплиеров в «Коде да Винчи». Парадокс в том, что со строго научной точки зрения в деле тамплиеров действительно не все ясно. Укажу лишь на два предположения: у историков нет полной уверенности в том, что все сокровища ордена были присвоены французским королем Филиппом Красивым – часть из них на самом деле могла исчезнуть. То же самое относится и к возможному спасению нескольких десятков рыцарей из числа тамплиеров, которые вполне могли какое-то время продолжать сохранять традиции своего ордена. Но при этом оба положения относятся целиком к области домыслов: так могло быть, но мы не знаем, было ли. Дэн Браун использует это допущение без всяких оговорок. Примерно по такому же принципу строится повествование писателя о тайных обрядах и секретных ритуалах: нам ничего наверняка о них неизвестно, и он как автор имеет полное право добавить художественного вымысла – и делает это на редкость убедительно.
Если уж искать предшественников главного героя Дэна Брауна, профессора Роберта Лэнгдона, в массовой культуре, то – типологически – это будет Джеймс Бонд, который в каждой из своих историй в конце концов должен ни много ни мало спасти мир. Однако на страницах книг Дэна Брауна вы при всем желании не найдете супергероев. Даже наоборот: складывается впечатление, что давление истории столь велико, что с ним просто невозможно бороться. Так что мир в итоге спасает гуманитарий-интеллектуал.
Однако вернемся к попытке ответить на вопрос, что же особенного находит Дэн Браун в альтернативной истории и что увеличивает почти до бесконечности его арсенал писателя?
Прежде всего это, разумеется, конспирология. Однако думается, что даже столь привычный для массовой культуры феномен обретает у Дэна Брауна новый смысл. Позволю себе привести цитату о теории заговора, принадлежащую выдающемуся итальянскому историку Карло Гинзбургу:
«Термин “заговор” уже почти десять лет используется в по большей части негативных контекстах: почти всегда речь заходит о заговорах в тот момент, когда необходимо показать, что их не существует или же что они существуют лишь в необузданном воображении “конспирологов”».
Ныне нет сомнений, что о заговорах и конспирологии всегда и везде писалось огромное количество глупостей, порой имевших зловещие последствия. И все же нельзя отрицать, что заговоры существуют. В современных государствах есть особые институты (спецслужбы), в задачи которых входит их подготовка и раскрытие. Известно, впрочем, что люди, не желающие выглядеть наивными, как правило, говорят о спецслужбах в тоне насмешливого превосходства: поистине любопытный подход, учитывая, что мы живем в мире, где до недавнего времени господствовали две супердержавы, которыми управляли бывший директор ЦРУ и протеже покойного главы КГБ.
Историкам современности следует задаться вопросом, не свидетельствует ли это совпадение о новом явлении – особой, относительно независимой и растущей роли спецслужб в международной жизни... Хочу подчеркнуть здесь множественное число – «заговоров», помогающее избежать рисков упрощения, угрожающих использованию этого понятия. Почти всегда в результате одного заговора возникают другие – подлинные, стремящиеся завладеть первым заговором; фиктивные, чья функция – замаскировать его, и противоборствующие, задача которых – противостоять ему... Однако намного более важен другой факт: всякое действие, имеющее цель (и, следовательно, всякий заговор, ибо он является действием, преследующим в высшей степени рискованные цели), находится внутри системы, состоящей из разноприродных и непредсказуемых сил.
В эту сложную сеть из акций и реакций вовлечены и социальные процессы, манипулировать которыми непросто; здесь появление новых целей независимо от первоначальных намерений служит правилом. Дэн Браун крайне осторожно высказывается о том, является ли он сам сторонником теории заговора, но по его текстам можно предположить, что эта тема служит ему неисчерпаемым источником вдохновения. Даже первый его роман – «Цифровая крепость» – тоже посвящен секретному подразделению. Впрочем, в других своих произведениях он будет стараться использовать не столь очевидные сюжетные ходы, характерные для литературы, построенной на конспирологии.
За что же Дэна Брауна критикуют?
В качестве яркого примера можно привести два весьма резонансных критических высказывания о его творчестве, принадлежащих литературоведам Марше Форд и Ричарду Абанесу.
«Независимо от того, согласны ли вы с конечными выводами, которые делает Дэн Браун, ясно, что его история в огромной мере фантастична. В свою очередь, это означает, что он (и его издатель) нарушили своеобразное, хотя и негласное соглашение с читателем: претендующая на представление исторических фактов художественная литература должна быть проработана так же тщательно, как и научно-популярные книги».
«Самое вопиющее искажение истории... не в том, что Дэн Браун не согласен с христианством, а в том, что он полностью меняет его себе в угоду, чтобы не согласиться с ним... до такой степени, что переписывает огромное количество исторических событий. Усугубляет положение дел готовность писателя выдавать свои искажения за «факты», с которыми согласны бесчисленные ученые и историки».
Думается, однако, что оба эти высказывания бьют мимо цели. Дэн Браун изначально находится в очень выгодном положении, не претендуя на историчность и, наоборот, используя исторические мифы, стереотипы и теории заговора. Иными словами, он идет в фарватере фолк-хистори, то есть самых распространенных (и, честно говоря, почти всегда ошибочных) представлений массовой культуры об истории.
В связи с этим особенно показателен пример с тамплиерами. Вопреки утверждению Дэна Брауна, их сожгли не по приказу Папы Римского Климента V (после чего еще якобы выбросившего их прах в Тибр), а по повелению короля Франции Филиппа Красивого. На упреки в подобной неточности Дэн Браун откликается далеко не всегда, но в целом его точка зрения сводится к тому, что отдельные ошибки никак не влияют на интригу и сюжет его книг.
И действительно, в контексте истории о спасении мира это весьма мелкие погрешности. Позиция Дэна Брауна близка к фолк-хистори еще и в методологическом аспекте: мы не знаем до конца, как все было на самом деле – так что же нам мешает домыслить самим? Кроме того, если в прошлом было что-то, что может представлять опасность для дня сегодняшнего, то, разумеется, важно именно это событие, а не малозначительные и неточные детали.
Что известно о новой книге автора?
Сейчас Дэн Браун работает над романом, который должен стать прямым продолжением «Кода да Винчи» или же просто очередной книгой в серии о Роберте Лэнгдоне. Разумеется, его ждут – как и все остальные произведения писателя. Сам Дэн Браун таким образом описал свое кредо:
«Я чувствую, что книги, рассказы и воображение являются одними из наших самых мощных инструментов, помогающих ориентироваться в сложной реальности...»
Эти слова подтверждают и нашу догадку о том, что Дэн Браун не ищет с помощью своих текстов некоей «исторической правды», но предлагает их в качестве ориентиров для дня сегодняшнего.
+14
